Самый холодный воин.

( Исповедь в баре)
 

Автор: Амбер

Дверь распахнулась, и в бар вошла женщина. Ее золотые волосы отражали искусственный
свет ламп, прекрасная фигура притягивала к себе взгляды мужчин. Движения незнакомки
были полны грации и уверенности. Она шла к стойке, за которой стоял я.
- Налей мне виски, - скорее не просьба, а приказ.
Она залпом выпила содержимое своего стакана и подняла на меня свои удивительные,
синие, как море, глубокие, как озера, глаза. В них плескалась такая печаль и грусть!
Она была божественно красива.
- Налей мне ещё. Я хочу выговориться. Ты не слушай меня особо, мне просто надо, чтобы
кто-то сейчас был рядом.
Я судорожно сглотнул и кивнул. Она начала свой рассказ:
- Меня зовут Серенити.

 - Иногда хочется забыться. Перестать помнить кто ты такой, что ты здесь делаешь и
главное, зачем. Я иду в бар, как сейчас, напиваюсь до чертиков - и так вот уже без
малого триста лет. Я ведь бессмертна.
Девочки прекрасно меня понимают. Хотя какие они девочки - давным-давно женщины, сидят
со своими мужьями, нянчат уже десятое поколение внучат. У них все хорошо - семьи,
любовь, радость. А Энди не возродился. После той, последней битвы мне казалось, что я
воскресила всех. Но нет. Моего Энди по-прежнему нет рядом вот уже триста лет. Не
знаю, почему так получилось. Хотя нет, знаю, но не хочу себе вы этом признаваться.
Когда я высвободила всю энергию кристалла, я думала о людях, населявших планету, о
девочках, даже о себе. А на Энди мне не хватило сил.
Я сама виновата в своем одиночестве. И теперь смиренно несу бремя ответственности за
эту голубую планету на своих хрупких бессмертных плечах.
Когда я предложила девочкам отказаться от воинской службы в пользу мирной жизни, они
запротестовали, мол, ну как можно, и всё такое. Говорили, что это их святой долг, что
они ни за что не откажутся от своих обязанностей, но я видела, что это всё было не
так. Не скрою, я уговаривала их недолго - они перестали бороться со своим чувством
ответственности и переложили все свои обязанности на меня. При прощании Амии
растрогалась на столько, что даже отдала мне свой мини-компьютер. Не знаю, зачем он
мне нужен, я до сих пор не научилась им пользоваться.
С тех пор я стою на страже одна. На моем счету много убитых - большинство было слабее
меня, кто-то почти равен, но все они почему-то имели несказанную глупость попытаться
напасть на Землю. За эти годы я набралась опыта, знаний. Мои подруги, в те редкие
дни, когда мы собирались вместе, говорили, что я стала совсем как Кунсайт в бытность
свою Темным Лордом, нежели как Усаги Цукино, взбалмошная, капризная девчонка. Минако
при этом бросала красноречивый взгляд на своего драгоценного белобрысого Куню, как
она его нежно называла, что мол, вот видишь, я ведь тебе говорила!
Я совсем забыла, что значит улыбаться. Мое лицо стало теперь маской отстраненности,
молчаливости, печали. Редкая попытка улыбнуться превращалась на моем лице в гримасу.
А Сейя, никогда бы не подумала, что это мог бы сделать он, первым придумал мне
прозвище - "Самый холодный воин планеты". Это было давно, лет двести назад, когда я
была все еще более эмоциональной, чем сейчас. И с тех пор только так меня и называют.
За глаза, конечно+ Самый холодный воин! - Ха! Как же!
Разве я что-то делаю не так? Смертоносных эпидемий на планете нет, глобальные
катаклизмы людям не страшны, мировых и межплан6етных войн не намечается, демонов нет.
Да.
Один раз мне встретился демон. Он был очень похож на Энди - те же темные. Вечно
взъерошенные волосы, те же синие глаза, то же статное мускулистое тело, тот же
бархатистый обволакивающий голос. Я допустила ошибку тогда - я его отпустила.
Помнишь ту резню в 2147 году? - вижу, как перекосилось твое лицо, значит - помнишь.
Так вот, это устроил он. Я убила его.
Это все было давно. Больше подобных ошибок я не совершала.
Налей мне еще, что ли? Это уже седьмой?! Ну и что? Я хочу напиться.
У Ами не так давно родилась очередная пра-пра какая-то внучка Белокурая,
голубоглазая, прямо вся в меня. Да еще и характер тот же... Ну и назвали девочку в мою
честь - Селеной. Привязалась я к ней. Девчонке сейчас уж пятнадцатый год идет, а для
меня она все еще такая же, какой я увидела ее в первый раз.
К тому же... Эх, лучше б в ней этого не было. В ней Сила. Как во мне, в Ами, в Мако, в
Рей, Минако и других воинах. Это странно, ведь в Селе столько обычной, человеческой
крови.
Я знаю, девочка меня любит, для нее я пример для подражания. Она хочет быть такой как
я, и возможно, будет. От Силы никуда не денешься, в какой-то момент она призовет тебя
- и тебе придется сражаться. Только я не хочу, что б ее судьба была похожа на мою. И
я приложу все усилия, чтобы этого не произошло.
Говоришь, у тебя кончилось виски? Что, это была последняя бутылка во всем баре? Что
ж, значит, забыться сегодня не судьба. Пойду, погуляю.

И она ушла. Безмерно красивая и безмерно одинокая. От выпитого у нее немного
заплетались ноги, но она уверенно направлялась к выходу. Уже в дверях она
остановилась, и, резко обернувшись в мою сторону, игриво отсалютовала мне правой
рукой. На ее лице на миг появилась та улыбка, которая бывает только у вечно молодых,
счастливых людей. Сверкнули ее синие глаза, и она растворилась в ночи.
- Серенити... - тихо слетело с моих губ. -  Самый холодный воин.

- С тех пор я всегда жду ее. Вот уже пятьдесят лет. Иногда она заходит в бар, и для
меня перестает существовать всё, кроме ее волшебных печальных глаз, ее прекрасного
голоса, ее запаха.
Старик закашлялся снова.
- Вот видите, это все, что я хотел и мог рассказать вам, дети. А теперь я хочу
спокойно умереть. Я стар, я уже очень стар.
Вдруг раздался какой-то неясный шум, и стайка взрослых и детей, стоявших у постели,
разошлась в стороны. Между ними шла женщина. Вечно молодая. Вечно прекрасная. Ее
синие глаза смотрели только на мужчину, лежавшего на кровати. Они сияли так ярко, как
никогда раньше.
- Даре, я пришла.

***

По дороге к высокому многоэтажному зданию шел молодой человек. Его густые каштановые
волосы блестели на солнце, а синие глаза сверкали из-под полуопущенных ресниц. У него
были правильные черты лица, стройное мускулистое тело и престижная работа с большой
зарплатой. Покоритель сердец!..
Вот молодой человек вошел в дом и на лифте доехал до нужного ему этажа. Открыл ключом
дверь и оказался в просторной, со вкусом обставленной квартире. Он остановился перед
зеркалом и долго вглядывался в него, но мысли его были где-то далеко. Сняв мешавший
ему весь день галстук и скинув с плеч пиджак, он зашел с свою комнату. На письменном
столе лежали заранее приготовленные тетрадь и ручка. Молодой человек смотрел на них,
размышляя, а потом взял в руки тетрадь, раскрыл ее на первой странице и записал: "Я
видел, как умерла Серенити". Эти слова не спешили исчезать со страницы, хотя молодому
человеку постоянно казалось, что именно этого от них следовало ожидать. Затем он
продолжил:
" В тот день нас - своих детей и внуков - позвал к себе наш дед, Дариен Шилдс. Он
умирал и мы пришли проститься. Перед смертью он рассказал нам о Серенити". Молодой
человек откинулся на спинку кресла. Слова не шли. А ведь он так долго шел к этому
дню! Вздохнув, он продолжил писать и записал все, что рассказал ему старик. А потом
добавил от себя:
" Я был тогда очень маленльким, всего-то шесть лет, но запомнил это на всю жизнь.
Когда дедушка закончил говорить, я услышал позади себя легкий шелест и дуновение
ветерка, как будто осенние листья падали на пол. Я обернулся - позади меня стояла
женщина. "Богиня", - подумалось мне, так она была прекрасна. Ее тело все светилось в
том полумраке, что царил в комнате дедушки.
Мы расступились перед ней. А она шла, не замечая ничего вокруг, ее глаза смотрели
только на него, и сверкали как драгоценные камни.
Ее голос прошелестел так нежно, так невесомо:
- Даре, я пришла.
Глаза моего деда, его старые усталые глаза вдруг таким счастьем и любовью...
- Серенити!
Женщина подошла к нему и опустилась рядом на краешек его кровати.
- Сере..- женщина прикоснулась указательным пальцем к губам дедушки, не давая ему
договорить. На его морщинистом лице отразилось непонимание.
-Тише, тише... - ее голос обволакивал, манил, притягивал. Я смотрел на женщину во все
глаза - впитывая ее красоту, ее голос, легкий аромат лимона, исходящий от ее волос.
- Я здесь, я с тобой. - Женщина наклонилась к моему деду и поцеловала его сначала в
лоб - легко-легко, почти неосязаемо, затем очень нежно и ласково - в губы. Поцелуй
длился и длился, и сияние ее тела начало угасать, передаваясь ему. Вдруг тело и лицо
деда начали изменяться: исчезли морщины, волосы приобрели свой былой цвет и блеск -
иссиня-черные, цвета воронова крыла, кожа стала гладкой и молодой.
Женщина слегка отстранилась от Дариена, затем обвила его голову своими руками и
положила свою голову ему на плечо.
- Теперь мы всегда будем вместе, мой Даре, мой Эндимион. Прости, что так долго не
узнавала тебя.
И она застыла. Жизнь ушла из них - молодых, красивых, чтобы уже навеки соединить
где-нибудь в другом мире".
Молодой человек тряхнул затуманенной воспоминаниями головой и продолжил:
"А через мгновение они исчезли. На постели не осталось от них ни следа, кроме,
пожалуй, мятой простыни, да аромата лимона, все еще витавшего в воздухе".

Конец.